Монмартр спит в солнечной свежести зимнего дня. Несколько шагов и вот они, - ворота с видом на площадь художников. Дом с небольшой оградой незаметно укрылся под сенью листвы. Входная дверь открывается, и я вижу светлые глаза за оправой очков из панциря черепахи, слышу раскатистое 'R' на восточный манер, и итальянское - 'Benvenuto, entra!' ('Добро пожаловать, заходите!'). Это Орландо.
Холл,
просторная столовая залита солнечным светом, который падает на большое зеркало,
висящее в нижней части алькова из деревянных панелей, в центре зеркала
расположен портрет Далиды. Бруно Джильотти, чей псевдоним Орландо, является
братом и продюсером Далиды. Он продолжает вести её дела и после её смерти с
целью увековечивания экстраординарной карьеры своей сестры, ведь Далида была
одной из величайших звезд французской песни на протяжении 30-ти лет, начиная с
1957 года и до момента её трагической гибели в 1987 году.
Орландо
много работал, чтобы сделать Далиду 'как никогда реальной' к её 30-ти летней
годовщине: сначала сотрудничество с режиссером Лизой Азуэлос при создании
байопика о Далиде, который был удостоен множества положительных отзывов; после
чего голографическое шоу под названием 'Hit Parade' во Дворце Конгрессов, где
участвовали голографические модели Далиды, Клода Франсуа, Саши Дистеля и Майка
Бранта; и, наконец, открытие 27-го апреля выставки гардероба Далиды в музее
Гальера.
'Я не хотел
продавать великолепные платья, которые она носила, её знаменитые платья с
разрезом, платья с блестками, - я пожертвовал их все Парижу' говорит Орландо.
Они стали наследием нации и режиссер-постановщик Robert Fersten взялся
осуществить "хореографию" этой экспозиции.
Брат
Далиды, который был её художественным руководителем с 1966 года и продюсером с
1970 года, объясняет такое обращение к новым методам (ремиксы песен,
голографическое шоу) тем, что 'Далида всегда находила современные и опережающие
своё время образы. С момента успеха Бамбино в 1956 году, она соприкоснулась с
несколькими поколениями. И в этом её сила'.
'Наша любовь к шоу, Далиды и моя, появилась ещё в детстве, в Каире' продолжает Орландо. 'Я стал свидетелем её истории и хранителем памяти о ней. Она доверяла мне, поэтому сделала меня своим наследником. Далида знала, что я продолжу её дело. Но не верьте, что мы жили вместе, это газетные выдумки. У Далиды был свой дом, тоже на Монмартре (rue d'Orchampt), с небольшим садом, и она очень любила этот дом. Далида - последняя великая звезда Монмартра. Здесь есть Place Dalida (место, названное её именем) и установлен бюст Далиды как знак почтения'.
Эмоции переполняют Орландо, когда он рассказывает о "ливанских годах" Далиды. Используя ливанские имена и арабские звуковые акценты с непринужденностью родного языка, Орландо приглашает своего собеседника в золотой век, который сохранил весь аромат ностальгии.
'Далида и Ливан - это длинная история любви, которая началась в 1957 году и никогда не прекращалась', говорит он. 'Мы ездили туда практически каждые 18 месяцев, равно как и в Египет. В Ливане Далида чувствовала себя как дома, благодаря теплому приему, который ей оказывали. И потом, Далида обожала ливанскую кухню. После концерта ей было приятно отправиться в Ajami. В то время это было необычно, настоящая вечеринка'.
Увлеченный воспоминаниями, Орландо продолжает: 'Первое выступление было в кинотеатре Dunia в 1958 году. Это был мгновенный триумф. Далида сразу же получила приглашение в Casino du Liban. Потом произошел перерыв на несколько лет, связанный с многочисленными обязательствами Далиды. И в 1973 году Далида вернулась в Ливан: сначала театр Пикадилли, основанный Khaled Itani, затем Hamra, Елисейские поля Бейрута. Очень красивый зал. На концерт пришла Фейруз, она сидела в первом ряду. После концерта Далида поблагодарила её: 'Ваше присутствие для меня большая честь, я даже забыла слова одной из песен и заменила их другими!'. И когда уже Фейруз выступала в Олимпии, - Далида, в свою очередь, пришла посмотреть концерт. Все газеты писали об этом в то время.'
Орландо эмоционально вспоминает своих 'близких друзей Marie-Therese Arbid и Samir Nasri, которых уже нет среди живых. Samir Nasri был совершенно уникальным человеком - прекрасным журналистом и музыкально одаренным автором. Для Далиды и для меня он был как брат, мы знали его ещё со времен Каира, где мы стали отличными друзьями, и с тех пор никогда не прекращали общаться. К сожалению, он давно умер'. И тут Орландо, переходя с томного голоса рассказчика, чувственно восклицает: 'У нас есть поразительные воспоминания, связанные с Ливаном, и потом, вся эта любовь, вся эта элегантность! Я жил в гостинице Saint-Georges в 1963 году', добавляет он с блеском в глазах, стремясь одной фразой описать облик Бейрута прошлых лет.
После начала ливанской войны Далида, пленившая сердца ливанцев своим голосом, своими песнями и своей харизмой, продолжала выступления в стране кедров до 1983-84 годов. Фестиваль в Баальбеке, Casino du Liban, Summerland. В Восточном Бейруте и Западном Бейруте, как это было на то время.
'Газеты в те дни писали, что Далида пробуждает национальное единство', с гордостью говорит Орландо. 'В Beit-Mery во время шоу слышны были отдаленные выстрелы. В период гражданской войны это было её желание - приехать в Ливан, несмотря на все риски. Своему импресарио, который пытался отговорить её, настаивая, что это опасно, Далида ответила 'Я хочу быть со своей публикой не только в хорошие, но и в трудные времена. Хочу, чтобы ливанцы чувствовали, что я здесь, с ними, и не делю их'. Она посвятила Ливану песню, Lebnan, и спела её с ливанским акцентом. Из-за гражданской войны песня прозвучала только в 1989 году, спустя два года после смерти Далиды'.
To be continue...
'Наша любовь к шоу, Далиды и моя, появилась ещё в детстве, в Каире' продолжает Орландо. 'Я стал свидетелем её истории и хранителем памяти о ней. Она доверяла мне, поэтому сделала меня своим наследником. Далида знала, что я продолжу её дело. Но не верьте, что мы жили вместе, это газетные выдумки. У Далиды был свой дом, тоже на Монмартре (rue d'Orchampt), с небольшим садом, и она очень любила этот дом. Далида - последняя великая звезда Монмартра. Здесь есть Place Dalida (место, названное её именем) и установлен бюст Далиды как знак почтения'.
Эмоции переполняют Орландо, когда он рассказывает о "ливанских годах" Далиды. Используя ливанские имена и арабские звуковые акценты с непринужденностью родного языка, Орландо приглашает своего собеседника в золотой век, который сохранил весь аромат ностальгии.
'Далида и Ливан - это длинная история любви, которая началась в 1957 году и никогда не прекращалась', говорит он. 'Мы ездили туда практически каждые 18 месяцев, равно как и в Египет. В Ливане Далида чувствовала себя как дома, благодаря теплому приему, который ей оказывали. И потом, Далида обожала ливанскую кухню. После концерта ей было приятно отправиться в Ajami. В то время это было необычно, настоящая вечеринка'.
Увлеченный воспоминаниями, Орландо продолжает: 'Первое выступление было в кинотеатре Dunia в 1958 году. Это был мгновенный триумф. Далида сразу же получила приглашение в Casino du Liban. Потом произошел перерыв на несколько лет, связанный с многочисленными обязательствами Далиды. И в 1973 году Далида вернулась в Ливан: сначала театр Пикадилли, основанный Khaled Itani, затем Hamra, Елисейские поля Бейрута. Очень красивый зал. На концерт пришла Фейруз, она сидела в первом ряду. После концерта Далида поблагодарила её: 'Ваше присутствие для меня большая честь, я даже забыла слова одной из песен и заменила их другими!'. И когда уже Фейруз выступала в Олимпии, - Далида, в свою очередь, пришла посмотреть концерт. Все газеты писали об этом в то время.'
Орландо эмоционально вспоминает своих 'близких друзей Marie-Therese Arbid и Samir Nasri, которых уже нет среди живых. Samir Nasri был совершенно уникальным человеком - прекрасным журналистом и музыкально одаренным автором. Для Далиды и для меня он был как брат, мы знали его ещё со времен Каира, где мы стали отличными друзьями, и с тех пор никогда не прекращали общаться. К сожалению, он давно умер'. И тут Орландо, переходя с томного голоса рассказчика, чувственно восклицает: 'У нас есть поразительные воспоминания, связанные с Ливаном, и потом, вся эта любовь, вся эта элегантность! Я жил в гостинице Saint-Georges в 1963 году', добавляет он с блеском в глазах, стремясь одной фразой описать облик Бейрута прошлых лет.
После начала ливанской войны Далида, пленившая сердца ливанцев своим голосом, своими песнями и своей харизмой, продолжала выступления в стране кедров до 1983-84 годов. Фестиваль в Баальбеке, Casino du Liban, Summerland. В Восточном Бейруте и Западном Бейруте, как это было на то время.
'Газеты в те дни писали, что Далида пробуждает национальное единство', с гордостью говорит Орландо. 'В Beit-Mery во время шоу слышны были отдаленные выстрелы. В период гражданской войны это было её желание - приехать в Ливан, несмотря на все риски. Своему импресарио, который пытался отговорить её, настаивая, что это опасно, Далида ответила 'Я хочу быть со своей публикой не только в хорошие, но и в трудные времена. Хочу, чтобы ливанцы чувствовали, что я здесь, с ними, и не делю их'. Она посвятила Ливану песню, Lebnan, и спела её с ливанским акцентом. Из-за гражданской войны песня прозвучала только в 1989 году, спустя два года после смерти Далиды'.
To be continue...
Комментариев нет:
Отправить комментарий